– Где моя любимая?

Ясень не отвечал ему, качая головой.

Заметив ребят, хмырь подхватился и весьма прытко засеменил прочь, приговаривая:

– Так, пора к тополю, к тополю пора... Может, он знает...

Дети втащили Йоду, коробку и рюкзаки наверх и натянули тент между ветвей. Молли наколдовала волшебный костерок.

Харри устроил эльфу лежанку из своего плаща, переложил спящего Нельзяблика в рюкзак.

– Кстати, Проглоттер! А чего это твой пернатый будильник не предупредил нас об Амебище? – наехал на Кабысдона неугомонный Барахлоу.

– Отстань от него, – ответил заботливый Харри. – Он изможден перелетом. Ты представляешь: один в лесу, не зная точно, где нас искать?.. Я бы не рискнул даже попытаться. А он нашел!

– Джеймс, Харри, давайте посмотрим, что в коробке, – Молли устроила себе местечко, и теперь можно было полюбопытствовать.

Ребята склонились над подарком Дровосека. Джеймс осторожно открыл коробку. Там обнаружились несколько пачек денег и записка.

«Дорогие друзья! – гласила она. – Силы Зла выставили кордоны на подступах к Обиталищу. На всех постах расклеены ваши фотки. Всё это делает вашу миссию почти невыполнимой. Поэтому я посылаю вам коробку айллбибаксов. Айллбибаксы волшебные деньги: они возвращаются обратно, кому их ни отдавай. Эти поистине магические купюры помогли многим, даже какому-то президенту на выборах. Смело давайте любые взятки военным. Они это ценят. Ваш Бабаянус».

– Вот так фенечка! – порадовалась Козазель. – С такой кубышкой мы не то что до Обиталища...

Молли увлеклась мечтами, куда, собственно, можно с такой кубышкой. Барахлоу закрыл коробку и готовился к ужину. Проглоттер, которого с утра немного подташнивало, не смел и взглянуть на еду. Да и нельзя было кушать-то... Он лег в спальник и отвернулся от костра.

Сон его был беспокойным.

– ...Харринька, выходи... Выходи, дурилка картонная... Харринька! Я ведь тебя зубами загрызу... – вкрадчивый голос обволакивал Проглоттера в темноте.

Харри сидел в глухой маленькой подсобке, закрыв за собой дверь. В нее скребся кто-то страшный.

– Граждане бандиты! – прогремело хриплое обращение, усиленное рупором. – Сопротивление бесполезно. Вы окружены. Выходите по одному с поднятыми руками.

– Кто это там гавкает? – спросил скребущийся в дверь Харриной подсобки.

– С тобой не гавкает, а разговаривает ректор Хоботаста Мастдай!..

Харри облегченно вздохнул, прислоняясь лбом к холодной двери. И сразу же ощутил за спиной противный скрип металла о металл. Нашарив на стене выключатель, мальчик зажег свет. Подсобка исчезла, теперь Харри очутился в длинном коридоре. К юному магу медленно шел человек в шляпе, грязном полосатом свитере и рваных темных штанах. Лицо человека было изуродовано ожогами. На правой руке уродливого незнакомца была перчатка с прикрепленными к пальцам лезвиями. Ими-то и царапал по батареям этот ужасный мужчина.

Харри завопил от страха.

– Нет, Харри, – обиженно проговорила сонная Козазель, переворачиваясь на другой бок. – Ты специально заказываешь кошмары, чтобы испортить нам сон.

Проглоттер сел, растирая слезящиеся глаза. Проморгался. Огляделся.

Почти рассвело. Лес еще не очнулся от ночного оцепенения. Пограничная река лениво текла, унося с собой какой-то мусор. Всё было спокойно... но... Йода исчез! Харри посмотрел вниз. Эльфа-домового нигде не было. Хотелось пить. Харри полез в рюкзак за фляжкой.

Место, где всегда лежала карта, пустовало. Не было и Нельзяблика. «Хорошо хоть, остались клубок да лубок, – подумал Проглоттер, – но как была права Предсказунья, предупреждая меня о предательстве Йоды!.. А я его еще и тащил на себе, дурак...»

– Ребята, просыпайтесь! Беда, – громко прошептал ограбленный волшебник.

ХIII

Пятидесятирублируйте!

Телеграмма обворованного курортника домой

Если Вольтаморд в свое время боялся Дубльдура, то Большой Брат совсем не боялся Мастдая. А Мастдай не боялся Большого Брата. Единственное, чего боялся Глюкообильный, так это того, что за его магические поделки не будут платить.

Лесной аватарой Большого Брата было Амебище, в телесную оболочку которого нынешний Лорд Тьмы попадал посредством Недреманного Ока, а воплощением Мастдая Глюкообильного – Железный Дровосек, в коего ректор Хоботаста вселялся, куря специальную траву.

– Ко мне он кинулся на грудь, – хвастался призраку Штирлица Мастдай, пока мисс Маннис Пфенингз обрабатывала его стигматы и вправляла вывихи. – Но прежде я успел воткнуть и там два, нет, три с половиной раза провернуть свое оружье! О, милый мой Штирлиц, – он завыл, рванулся из последних сил...

Бесплотный разведчик участливо цокал языком, изредка вставляя деликатные «доннерветтеры».

– А я уж думала, у вас приключились падучая, эпилепси-фактор и пляска святого Витаса одновременно, когда вы принялись кататься по кабинету, то и дело брякаясь о стены и потолок... – причитала не вполне подкованная в превратностях боевой волшбы мисс Маннис Пфенингз.

Она заботливо забинтовала ректора с ног до головы и наложила на него заклинание сна.

Большому Брату досталось сильнее. Он распластался посредине главной залы Цитадели Зла и жалобно ревел почти во все рты. Группа чертей-медикусов колдовала над Лордом Тьмы, пытаясь пришить ему оторванные руки и наложить шины на свернутый набок хвост. Хвост то и дело конвульсивно дергался, ломая хребты зазевавшимся и орошая ядом интерьер. Яд обильно вытекал из погнутого жала.

– Он мне пасть порвал, – рычал Большой Брат. – Моргала выколол... Осторожней!..

Лорд Тьмы схватил в пригоршню пару рогатых врачей, пытавшихся зашить глубокий порез на его боку. Большой Брат сжимал руку, пока черти не свалялись в однородное месиво.

Остальных имперских лекарей это заставило проявить больше тщания.

– ...а зато я ему по кумполу!.. и по чайнику!.. и сяк-сяк об косяк, за ноги да об пол!.. на вазари, нет, на иппон!.. резкий выпад!.. туше!.. и хук правой!.. один... два... три... шесть... десять... технический нокаут...

Присутствующие высшие чины сочувственно и подбадривающе охали-крякали, пока Большой Брат излагал ход исторического сражения. Дабы послушать рассказ Лорда, кабинет министров Империи Зла специально прервал седьмое чтение «Генерального Плана Овладения Харри Проглоттером Как Носителем Чистого Зла» в пяти томах с комментариями и дополнениями.

Совершенно ясно, что нормальных мер по изучению и решению проблемы Проглоттера бюрократы Империи так и не родили.

Лишь Хитрус Объегориум не явился к скорбному ложу Большого Брата, послав вместо себя голема-двойника. Сам же министр иностранных злодеяний уединился в своих апартаментах и читал донесение агента:

«Дорогая моя Катерина Матвевна!

Пишет вам как есть солдат Красной армии Федор Сухов. Я живу хорошо, просто замечательно. А здоровье у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал, чего же боле. Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Вот так, милый дедушка, Константин Макарыч! Приезжай, милый дедушка, Христом Богом тебя молю, возьми меня отсюда. Пожалей ты меня, сироту несчастную, а то меня здесь все колотят и кушать страсть хочется.

Искренне ваш до гроба о. Федор.»

Хитрус взял заговоренную дешифровальную лупу и поглядел сквозь нее на записку. Проступил смысл:

«Хитрусу Объегориуму от агента 00666 (псевдоним на время операции: Штурмфогель).

Нахожусь в непосредственном контакте с объектом. Моя форма далека от идеальной, смиренно прошу учесть это обстоятельство в случае ошибок при выполнении задания. До Обиталища очень близко, там перехват будет почти невозможен. Прошу мощнейшего подкрепления вплоть до личного прибытия.